24 (11) марта 1912 года

Селения "Ясная Поляна" и "Лев Толстой".

КРАСНОЯРСК, 10, III. В 25-ти верстах от станции "Итат", сибирской дороги, прибывшие из Витебской, Могилевской и Смоленской губернии переселенцы образовали два больших селения, которые назвали в память великого учителя жизни: одно - "Ясная Поляна", другое - "Лев Толстой".
В селении "Ясная Поляна" переселенцы приступили к постройке школы имени Л.Н.Толстого.
Жители обоих селений не пьют вина и не курят.

Крит.

Телеграммы наших корреспондентов.

Решение держав.

АФИНЫ, 10(23),III. Из Канеи телеграфируют:
Консулы держав-покровительниц в понедельник вручат критскому правительству ноту.
В этой ноте державы заявляют, что если критяне хотят дождаться исполнения их национальных пожеланий, то они должны повиноваться решению держав и отказаться от посылки депутатов в афинский парламент. В противном случае, державы–покровительницы будут вынуждены вновь занять остров.

КОНСТАНТИНОПОЛЬ, 10(23),III. Английский посол заверил турецкого министра иностранных дел Асин-бея, что Англия не остановится ни перед какими мерами, чтобы помешать отправлению критских депутатов в греческий парламент.

Забастовка углекопов.

ЛОНДОН, 10(23),III. в понедельник состоится новое совещание членов кабинета, копевладельцев и представителей углекопов. Аскивт надеется, что копевладельцы в конце концов, пойдут на уступки и признают минимум платы, требуемый рабочими: пять шиллингов взрослым и 2 шиллинга подросткам.
Но Асквит не желает внести этих цифр в билль из опасения, что такого же минимума платы потребуют и другие трэд-юнионы. Он не желает этого сделать из боязни уронить престиж кабинета, который, таким образом, капитулирует перед требованиями забастовщиков.

ТЕЛЕГРАММЫ.

10 марта.

Грабежи.

ЛОДЗЬ. Трое вооруженных грабителей совершили нападение на фабрику Боракса на улице Якуба и под угрозой смерти забрали у управляющего Вейнштока 325 руб. Преследуемые полицией грабители отстреливались, причем ранили двух прохожих. Один их преступников приютился в подвале пивоваренного завода Томаса на Згержской улице. Завод окружен полицией.
ЛОДЗЬ. Злоумышленник застрелился из двух браунингов, направив один в рот, а другой в сердце. Документы о личности при нем не найдены.

Поимка хана Ширванскаго.

На днях Джевадский уезд был встревожен прибытием в уезд известного разбойника-богача, Ашраф хана Ширванского. Пристав Муганского участка, Ага Кишибеков, получив сведения, что хан Ширванский прибыл в Джевадханлы для свидания с братом и в ту же ночь собирался уехать в Персию, не теряя ни минуты взяд с собой стражников и выехал в Джевадханлы для задержания разбойника. По прибытии в Джевадханлы они окружили дом Бала-бека Гасан-бек-оглы, где, по полученным сведениям, хан Ширвавский должен был ужинать.
Узнав, что разбойник после ужина отправился в свой дом, Ага Кишибеков с стражниками направился туда, но там уже знали о прибытии чинов полиции. Моментально затрещали затворы ружей. На предложение сдаться, хан ответил:
— Живым не сдамся и до последней минуты буду сопротивляться и стрелять.
Кишибеков с стражниками бросились в дом, но двери оказались запертыми. Несколькими ударами прикладов удалось сломать дверь и ворваться в дом. Разбойник в упор хотел произвести выстрел в Кишибекова, но ловким ударом Ага Кишибекова был сшиблен с ног. Стражники бросились на него и связали его веревкой. Такое неожиданное и смелое появленье чинов полиции ошеломило товарищей Ширванскаго хана и они опустили ружья. Все они были обезоружены и связаны. Узнав о задержании хана, его родственники, по словам «Баку», готовилась напасть на чинов полиции и отбить задержанного, но это им не удалось: стражники, осведомленные об этом, сейчас же с задержанным выехали из Джевадханлы.

РЯЗАНЬ. Важное распоряжение епископа Димитрия.

Епископ Рязанский и Зарайский Димитрий издал для объявления духовенству в высшей степени характерный указ, воспрещающий в категорической форме какие бы то ни было поборы со ставленников (молодых священников, только что вступающих на новые места).
В указе своем епископ, между прочим, пишет:
«До моего слуха дошло печальное известие, которое меня ошеломило и привело в ужас: будто один из иеромонахов Рязанского архиерейского дома, к которому посылаются на исповедь ставленники, требует настойчиво, грубо, с бранью и криком, с каждого из них за исповедь не менее 3 р., а с иных даже и больше, - будто бы он одного из ставленников сильно взволновал, бросив на пол полученную трехрублевку, которой ему показалось мало, будто бы ставленникам объявляется, что такие поборы узаконены и установлены самими архиереями. Предлагаю консистории объявить циркулярно всему духовенств у Рязанской епархии, что подобные поборы с ставленников незаконны, что никто из ставленников не обязан платить никому: ни духовнику за исповедь, ни протодиакону, ни иподиакону, ни певчим, никому из братии архиерейского дома и из причта кафедрального собора. (Рязанская Жизнь, №52.) <<>>